Свобода лучше несвободы? Книга о зависимостях для зависимых и независимых

Часть 1. Человек как система

Глава 2. Модель мира: свобода выбора vs зависимость

Модель мира: как мы делаем свою реальность

1. Свобода, выбор и модель
2. Что такое модель
3. Воспитание модели
4. Живем по модели
5. Структура модели
6. Карта и территория
7. Не все карты одинаково полезны

Важнейшее для нас инструмент выживания в этом мире, и в то же время самое увлекательное, что нам дано - это познание нашего мира. Познавая мир, мы создаем модель мира, которая закодирована в нашей нервной системе.

Свовобода, выбор и модель

Антитеза аддикции – свобода. Свобода мыслима только как свобода выбора. Наша жизнь – непрерывная цепь выборов. Мелких и судьбоносных, автоматических и очень хорошо осознанных, честных и нечестных. Из этой цепочки и складывается наша судьба.

«Посеешь поступок – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу». Наши чувства, мысли, убеждения, опыт причудливо взаимодействуют, из их хитросплетений рождаются поступки, из которых складывается жизнь.

Мы непрерывно делаем выборы. Каждый выбор имеет последствия, большие или малые, малые выборы незаметно для нас выстраиваются в линию жизни. Тенденции наших малых выборов оказываются судьбоносны.

На каком основании мы делаем наши выборы? Какими механизмами пользуемся? на чем основываемся?

А основываемся мы на той модели мира и себя, которую создали в своем мозгу. Что бы ни случилось (или не случилось) – мы:

• сверяемся с "картой",
• узнаем из нее, какое место в нашей системе занимает событие
• определяем его значение
• организм решает,
  Термин "организм" мы употребляем в духе гуманстической психологии: как единство телесного и психического.
  какое чувство следует испытать по отношению к этому событию
• и тогда решаем, как действовать и действовать ли вообще.

Один человек, заглядывая в карту мира, обнаруживает, что секс у него обозначен как "грязь" и "гадость". Естественно, что он при мысли о сексе испытает неприятные ощущения, и его сексуальные отношения будут либо действительно грязными, либо у него будут проблемы с потенцией, либо, если это женщина, вагинизм, или еще что-нибудь в этом роде, но вот только гармоничных, доставляющих радость сексуальных отношений не получится. А если юное дарование сверяется с картой мира и находит, что в ней записано, что секс - это прекрасно, что это венец любовных отношений, то и получит он от этого занятия и душевное, и физическое наслаждение.

На васиной карте обозначено, что в России все пьют помногу, и чем больше мужик может выпить, тем лучше он человек. И в карте этой указано, что у него все плохо, а у Рабиновича все хорошо. Это неправильно, это надо исправить, надо Рабиновичу накостылять. А то, что в России пьют по-разному, а некоторые и вовсе не пьют, на его карте не указано. И той возможности, что хороший человек может быть трезвым, на этой карте не обозначено. И будет Вася пить и бить. А книжки читать не будет.

А Петя глядит в свою карту и видит в ней там большими буквами обозначенное: «интересно!». И в регионе "интересно" у него танцы, лыжи, книжки и театр. А еще там есть сведения о том, что напиваться противно и унизительно. А вот насчет Рабиновича ничего там нет. Там есть «порядочный - непорядочный», есть «умный - глупый», а насчет пятого пункта – ничего. И Петя пить и напиваться не будет, а будет увлеченно танцевать и восторгом слетать с горы на лыжах.

Да, мы идем по жизни в потоке времени, руководствуясь нашей моделью мира. Именно в ней закодированы наши отношения, наши смыслы, ценности. Добротная модель - добротная жизнь. Дурная модель - и жизнь так себе.
к содержанию

В общем случае модель - это объект, который повторяет свойства другого объекта, существенные для цели данного моделирования, и опускает другие, несущественные свойства.

То есть, модель никогда не тождественна объекту, модель проще объекта. Если бы модель полностью повторила свойства объекта, это была бы не модель, а копия. Карта местности - это модель местности. Она имеет структурное подобие местности, но материальные объекты на карте заменены изображениями. Структурного подобия карты и местности достаточно, чтобы найти искомое место, заглядывая в карту.

Наша нервная система, головной мозг, кодирует сведения об окружающем мире, то есть создает его модель. Модель эта имеет одновременно биоэлектрическую природу (поскольку биоэлектрические явления в нейронах - материальная основа кодирования) и идеальную природу (поскольку порождает нашу психику).

Чтобы увидеть предмет, мы должны сперва поймать глазом электромагнитные колебания, испускаемые им, превратить их в электрические импульсы, передать их в мозг, и мозг должен создать образ этого предмета, закодированный нервными импульсами. Чтобы оценить предмет, мы должны обратиться к значениям, смыслам, впечатлениям, которые также закодированы нашим мозгом. Мы сопоставляем образ, модель предмета (закодированную как совокупность нервных импульсов) и информацию о мире (также закодированную нервными импульсами), чтобы смоделировать структуру: Я - мир - предмет.

Фундаментальный закон таков: мы воспринимаем не саму реальность, а модель реальности, закодированную нашей нервной системой, и реагируем эмоциями, действиями или бездействием также на модель реальности, созданную нашим мозгом.

Человек начинает строить модель мира очень рано, еще во внутриутробном периоде. В это время человек запечатлевает покой, чувство защищённости, которые он испытывает в маминой утробе - если беременность протекает благоприятно.

Сразу после рождения на человека обрушивается океан информации, и он начинает эту информацию впитывать и структурировать, как может. Первые жизненные запечатления: мамина грудь, мамино тепло, мамин голос - все это запоминается навсегда, хотя и бессознательной памятью. И в значительной мере формирует психологический облик человека.

С грудного возраста человек начинает впитывать поведенческие микрошаблоны своих родителей. А вместе с ними и мыслительные правила, и эмоциональные тонкости, и способы отношений. Ребенок естественнейшим образом подражает взрослым. Для ребенка истинно, нормально и хорошо то, что делается его родителями. Если родители проявляют подчеркнутое уважение к бабушкам и дедушкам, и ребенок впитывает: это естественно, уважать старших. Родители пьют, напиваются, и ребенок вбирает в себя: это нормально, это правильно - быть пьяным.

Человек приспосабливается к выживанию именно в этой семье, именно с этими родителями. Ребенок формирует для себя правила выживания, и запоминает их навсегда. А правила выживания диктуются обстановкой в семье.

Если взрослые предъявляют противоречивые требования, да еще при это их отношение к ребенку зависит от сиюминутного настроения – то закармливают вкусняшками, заласкивают, а то под дурную руку и обругать могут, и ударить - ребенок понимает, что никто в этой жизни уважать его не собирается, что главное - угадать настроение взрослого и к нему приспособиться. А если даже родители его не уважают - значит, он и есть человек, недостойный любви и уважения. И нет в этом мире ни любви, ни достоинства. А коли так, эти категории в его личном мире ценности не имеют. И вырастет он, и будет он рвать и хапать, не считаясь ни с кем, может быть, по мелочи будет обворовывать старушек, а может быть, в крупном масштабе, политиком станет. Или будет ориентирован на сиюминутное удовольствие, и станет наркоманом. А если родители его при этом очень недобрые люди (в семье, за закрытыми дверями, где скелеты достаются из шкафов

Если ребенок знает, что есть границы, ему понятные, в которых он свободен, а за которые - ни-ни, если он чувствует уважение и любовь со стороны родителей, но при этом есть ясно выраженные требования, а за их нарушение наступает ответственность - он сформирует другие правила: я отвечаю за то, что делаю, меня любят, и я умею любить. Это будет уже совершенно другой человек, другая жизнь.

Ребенок перенимает убеждения родителей.

Во-первых, многое навязывается родителями и воспитателями. Одним детям навязывают христианские (чаще псевдохристианские) убеждения, другим мусульманские, третьим внушают, что надо бить всем морду, и тебя будут уважать, а кому-то, что он сам ничего не понимает и потому должен слушаться родителей, причем всю жизнь.

Во-вторых, ребенок очень тонко – сам не понимая, насколько – наблюдает за старшими, и делает выводы из их поведения. Свои выводы. И превращает их в убеждения. Если в доме существует культ выпивки, то родители могут хоть каждый день говорить ребенку о вреде спиртного, ребенок будет «знать», что, во-первых, бутылка на столе – символ нормальной жизни, а во-вторых, что надо врать. Родители-то врут, говоря о том, что пить плохо!

Когда ребенок задает тысячу вопросов в минуту, родители могут в ответ орать «закрой рот». Ребенок не понимает, что плохого в том, что он задает вопросы, почему рот должен быть закрыт, и создает убеждение на этот счет. Убеждение в том, что плохо быть любопытным, незачем пытаться что-то узнавать, авторитет скажет все, и это будет правда («… чтоб не думать ничего, фюрер мыслит за него»). А другие родители будут терпеливо объяснять, и думать вместе с ребенком, подталкивать его к размышлениям и самостоятельному пониманию. И ребенок сделает для себя иной вывод: очень интересно и ценно понимать самому, докапываться до ответов, знание – это ценность. И понимает: «Мое мнение значимо, и я должен его обосновать».

Ребенок буквально впитывает мыслительные правила своих родителей: оптимистическое или пессимистическое мышление, локальный или тотальный - объяснительный стиль и так далее. То есть не просто складывает в копилку сведения о мире, но и моделирует более общие правила, законы, управляющие миром.

То есть, в семье ребенок:

• Получает образец, как делать «правильно».
• Приспосабливается к жизни в конкретной семье, и потом, не задумываясь, применят эти правила всю жизнь и везде (если не задумается когда-то и не изменит себя)
• Формирует глубинные убеждения.
• Принимает правила формирования модели мира, правила мышления.
• И в результате этих процессов формирует правила жизни и выживания, правила познавания, структурообразующие убеждения о себе и о мире, и идет с ними по жизни если не всегда, то очень долго.

Ребенок подрастает, все более плотно входит в социальную среду вне семьи, и продолжает строить и уточнять модель. Сверстники говорят, что надо не на уроке просиживать, а сгонять в парк, кому на фиг нужна эта физика, лучше покурим. И предлагают новые позиции в карте: родители дураки, учителя сволочи. И подросток решает для себя: принимать эти новые правила или нет. Основываясь при это на уже усвоенном в семье.

Нет однозначного соответствия всех условий и личной модели мира. В одной семье могут вырасти совершенно разные дети. К каким именно выводам будет склоняться человек, что он будет воспринимать легче, что скорее отвергнет, зависит еще и от природного темперамента.

Наша модель мира, правила, прописанные в этой модели - это порождение сложного взаимодействия:

• неосознанно впитанного от родителей, от воспитателей, от культуры, окружения
• навязанного окружением
• своего опыта
• собственных размышлений
• проверок модели реальным миром
• наших природных данных

Построение модели мира – процесс суперсложный, активный, длиной в жизнь. Качество жизни – функция этого процесса.
к содержанию

Живем по модели

Мы идем по жизни, каждый свой поступок сверяя со своей моделью мира, со своей картой, на которой заранее обозначено: это хорошо или это плохо, порядочные люди так поступают или нет, ктоя есть я, что значит для меня это и так далее. На нашей карте мира обозначены все ориентиры, которые мы используем, делая каждый выбор.

У нас в стране любят блатные песни. О злодейке судьбе. Судьба виновата, доля выпала. Все мы не дети: понимаем, что в нашей стране можно оказаться в тюрьме и ни за что. Но поют о "лирическом герое" здесь - блатном, человеке, выбравшем именно такую жизнь. Добровольно. Воровать, убивать, обирать - его решение. Так чего же жаловаться на судьбу? Издержки выбранной профессии. В его модели мира блатные - высшая каста, люди ничто, законы ничего не стоят (хотя в последнем с ними иногда хочется согласиться). Вот и живут согласно этой модели.

Конечно, мы волею случая можем попадать в ужасные обстоятельства. Катастрофы, произвол властей, войны… Но, во-первых, в эти обстоятельства в людей нередко приводят их модели. Примерно тому может служить свойство виктимности. Рутинный для милиции и реанимации сюжет "избит неизвестными собутыльниками" - это все же не только и не столько "невезение", сколько функция способа жить.

Во-вторых, совладание с обстоятельствами зависит от модели мира. Многие старушки ломают шейку бедра. Не повезло, упала, кости хрупкие. Некоторые формы перелома шейки бедра лечатся только операцией (если есть возможность ее сделать, если вырастила детей, которые могут и, главное, хотят помочь - реалии отечественной медицины суровы). Ну ладно, прооперировали удачно. А дальше наступает самое интересное. Одни лежат, лежат, лежат... Другие через боль, через "не могу" расхаживаются и восстанавливают подвижность. И разница не в возрасте и не в состоянии здоровья, а в модели себя и мира. Одна не верит в себя, не верит в свои возможности, или предпочитает, чтобы ее обихаживали. Образ-Я другой - это образ женщины, привыкшей совладать со всем, сильной, несмотря на возраст и нездоровье. И это образ буквально выталкивает ее из кровати.

Наш опыт, наше место в мире существенно влияют на то, как мы строим модель. Из маленькой деревни мир видится совсем не таким, каким он видится жителю мегаполиса. Но с другой стороны, наша модель во многом определяет наше место в мире. Модель мира блатаря определяет его место в тюрьме, модель мир "успешного человека" делает его «успешным».

Преобразуя наш способ мышления, мы меняем модель мира, меняя модель мира, мы меняем все. Один из практических способов менять модель мира -психотерапия.

Структура модели

Две сигнальные системы

Не человек впервые в истории жизни на планете начал создавать модель мира, животные делают это много раньше, чем мы.

Модель, построенная в нервной системе ящерицы, состоит из фрагментов того, что она воспринимает сейчас. Цепь изменения окружения - реакция жестко прописаны, необходимость в опыте отсутствует.

Зверь включает в свою модель окружение здесь и сейчас, опыт, эмоции. Кошка, если она когда-то имела болезненный опыт общения с человеком, видя человека, испытывает страх и удирает.

Человек в модели мира использует не только образы ситуаций, в в которых он когда-то побывал, явлений, с которыми сталкивался. Человек создает символьную, словесную модель мира, основанную на "второй сигнальной системе". Символизация - могучий инструмент моделирования. Она дает возможность кодировать объемы информации, несопоставимые с тем, что можно закодировать конкретными образами.

Овладевая письменной речью, грамотой, человек выходит на еще более объемную символизацию, с овладением грамотой мышление кардинальный обогащается. Это положение прекрасно демонстрирует работа А. Р. Лурия.

Объемное систематическое образование выводит личное мышление на категориальный уровень, то есть на очень высокий уровень абстрагирования. Этот уровень научного описания мира, формулирования универсальных законов.

Итак, человек создает модель мира в образах "первой сигнальной системы" и символах "второй сигнальной системы". Словесная, символическая, вербальная система (вербальная = словесная) - это та самая структура, которая выделила человека из природного царства, позволила создать культуру.

Слово может обозначать нечто совершенно конкретное: "это стул", "кошка Мурка", а может вводить крупные классы предметов или явлений: "люди", "мебель", и оперировать в мышлении, сиречь в моделировании мира, крупными массивами информации. Но в то же время слово таит в себе опасность. Это опасность отрыва от конкретного опыта, когда словесные конструкции (убеждения, верования) определяют поведение, невзирая на здравый смысл и опыт. Если человек усвоил правило "не верь глазам своим, а верь старшим" – то он действительно, будет способен отвергать сигналы первой сигнальной системы.
к содержанию

Как в компьютере. Тезаурус и его части

Любая информационная система, в том числе человек, создает модель мира на материальной основе. Модель включает в себя "данные" и "программное обеспечение".

Данные - это те следы событий, которые сохраняет система. Программное обеспечение - это правила обработки данных. Все вместе называется "тезаурус".

Тезаурус информационной системы включает себя две части. Одни из них является банком данных, а другая «представляет собой совокупность программ обработки, анализа впечатлений и образов, та также принятия решений, то есть является своеобразным «банком знаний» Из приведенного определения тезауруса очевидно, что сложность тезауруса в основном определяется сложностью алгоритмов,

Материальная основа нашей психики — мозг. "Матчасть" у здоровых и аддиктов (равно как и у невротиков) устроена одинаково. Безусловно, даже легкие органические, биохимические изменения головного мозга усиливают склонность к образованию зависимостей или развитию неврозов, но не являются причиной. Развитая химическая зависимость уже в той или иной степени вмешивается в биохимические процессы и даже в органическое строение головного мозга, но лишь в последних стадиях — фатально.

Люди, которые живут в одном городе, принадлежат одному социальному слою, вырастают в одно время, видят вокруг себя в общем-то одни и те же вещи. Но получают совершенно разные мыслительные навыки. И соответственно, создают для себя разные модели мира

"Программное обеспечение" человека — это правила построения модели мира, которыми он руководствуется, правила построения и коррекции правил, это смысл, который он придает своему существованию, то есть это стиль мышления .

Количество сведений у людей разных уровней развития может различаться не кардинально. Но вот стили мышления — различаются принципиально.

Первоначальные навыки мышления люди получают в семье, у родителей. Стили мышления буквально впитываются ребенком. Они воспринимаются через практику отношений между членами семьи, через высказывания, бросаемые вскользь. Если например, для родителей характерна позиция "все против нас", то каждое из микроповедение будет выражать эту позицию, а ребенок ее воспринимать. И неврозогенный стиль мышления ребенку обеспечен.

Очень важно образование в деле формирования стиля мышления. Простое накопление сведений о мире, безусловно, интересно и полезно. Но существеннее другое: научение мышлению. Польза от школьной физики и математики в школе не в том, чтобы применять теоремы в быту или в магазине, а в том, что эти дисциплины приучают к строгости, системности и логичности (при условии хорошего преподавания). А польза литературы не в том, чтобы заучить "идейное значение образа ...", а в том, чтоб овладеть художественным, чувственно насыщенным типом мышления.

Сила высшего образования не только и не столько в насыщении сведениями, сколько в умении получения сведений и обработки их. Чем выше познавательная активность человека, чем выше образовательный уровень, тем больше его возможности адаптации в современном мире, тем сильнее его способность менять себя целенаправленно. Именно этим объясняется тот факт, что у образованных людей результаты психотерапии лучше.
к содержанию

Карта и территория

Одно из основополагающих правил мышления — это то, как мы используем к нашу карту мира, как мы к ней относимся. Что это для нас: святыня, которая неподвластна миру, или наша карта мира — это единственно верное учение, обязательное для всех, или это наш инструмент, который мы создаем своим опытом и мышлением, и который служит нам для ориентировки в сложном мире, книгу, которую необходимо все время поверять жизнью и дописывать, а кое-то в ней изменять.

Нам кажется, что мы живем в реальности, реагируем на реальность, действуем "по реальности". Но: наш способ знать о реальности — это обращаться к ее модели, закодированной в нервной системе. Именно эту модель мы и "знаем".

Наша "реальность" — это то, как мы воспринимаем реальность, наша модель реальности. Но: модели разные. Реальность вечно пьяного ЖЭКовского водопроводчика совсем иная, чем реальность преподавателя ВУЗа.

Если вы боитесь черных кошек — это ваш страх, существующий только в вашей голове и более нигде, кошке на вас глубоко наплевать. Но это часть вашей модели мира. Благодаря этому виртуальному образованию — страху перед черными кошками, вы можете получить вполне реальные проблемы: от опоздания до невроза. При всем при том мы путаем свои знания о реальности и саму реальность. Мы готовы бороться с тем, кто посягает на нашу "реальность", сомневается в ней. И действуем, исходя из нашей личной "реальности".

Вот, например, одно из модных представлений. "Все болезни происходят от зашлакованности организма". И все тут. И человек, ничтоже сумняшеся, доказывает мне, что именно так, и никак иначе. Человек это не был отягощен образованием, работал шофером. И если я принимаю эту гипотезу как руководство к действию, я должен буду все лечебные усилия направлять только на "расшлаковку", и это будет необходимо и достаточно. Ахинея, конечно. Но с этой ахинеей человек успешно довел свой туберкулез до неизлечимого состояния, и умер в возрасте 33 лет. Вот вам и влияние модели мира на качество, а в данном случае и на количество жизни.

Еще один пример, не столь трагический.
Студенты в нашем институте проходили курс обучения на военной кафедре. Преподавал общевойсковую подготовку препод по кличке "майор Вова", человек, кстати, очень достойный и заслуженный. Старой закалки, воевавший. "Ответ четкий, но неправильный, ставлю вам маленький минус" — это высказывание восхищало нас. Однажды он пришел на занятия возмущенный, долго не мог успокоиться, а потом рассказал, в чем дело. Оказывается, он увидел, что во время перерыва кто-то из студентов сидел на стуле, положив ногу на ногу. А рядом сидела студентка. Как же это можно, сидеть в присутствии женщины нога на ногу! Преподаватель увидел эпизод, и определил, какое место приходящее занимает в его модели мира. А там такая поза лежит на полке "верх неприличия", это выражение неуважения к девушке. А для тогдашней молодежи такой способ сидения не выражал ничего. Не было для этой позы никакого специального места в модели мира тогдашнего студента и тогдашней студентки. Для очень немолодого майора это имело значение, а для юного студиозуса — никакого. Майор — отличный мужик, и студент нормальный парень, а вот модели мира у них разные.

Как мы уже отметили, каждый из нас свою модель мира создает в уникальных условиях. И модель получается уникальная. Построение модели может длиться всю жизнь. Мы можем менять не только расположение полок и отметок, мы можем менять сами правила построения модели.

Итак, сколько людей, столько моделей, столько карт мира. У кого карта "правильнее"? Чем ниже уровень развития, тем с большим апломбом человек скажет: "У меня!".

Мы постоянно сталкиваемся с многомерными объектами — структурами психики, общества, человеческих отношений. С одного ракурса видно одно, с другого - другое. Мы не в силах охватить все ракурсы. Например, обучение для одного - развитие, для другого - условие карьеры, для третьего — интересное занятие, для психолога это процесс научения, и все это имеет место быть. И каждый видит прежде всего что-то свое.

Модель в принципе не равна оригиналу, проще оригинала. Но упрощает каждый по-своему.

Итак: карта — не территория. Карта имеет структурное подобие территории, но для каждого — свое подобие. Карта необходима, без нее невозможен рациональный выбор. Но территория всегда отличается от карты, об этом необходимо помнить.

Хотите обожествлять свою карту, свои правила — флаг в руки, прямиком к конфликтам, к неврозам, к зависимости. Но можете, если желаете, наслаждаться разнообразием мира, уважать разные способы описания его, развиваться и учиться всю жизнь.
к содержанию

Не все карты одинаково полезны

Казалось бы, что раз карта мира у каждого своя, то все они одинаково верны (или ошибочны) и в равной степени достойны. Но это не так. Модель мира, принадлежащая садисту имеет совсем иную ценность, чем модель, построенная для себя матерью Терезой. И дело здесь не в конкретике заполнения карты, а в правилах, по которым тот или иной человек ее выращивает. Карта хороша постольку, поскольку она отражает структуру реального мира. Да, мир настолько сложен и подвижен, что ни одна модель не в состоянии его отразить. Да, мир не дается нам отрытым, он требует понимания, познавания, эмоционально насыщенного переживания. И часто разные описания не исключают, а дополняют друг друга. Но: рациональные правила приводят к разным, но рациональным, адаптивным моделям. Негодные правила — к иррациональным, дезадаптивным. О чем немного и поговорим.

Карта и обратная связь

Я действую в мире согласно своей модели, и получаю результат. Если я обнаруживаю, что мир в чем-либо не соответствует моим ожиданиям, что мои действия приносят не тот результат, на который я рассчитывал, я проверяю свою модель, корректирую ищу подтверждений или опровержений действую, исходя из обновленной модели, и снова проверяю. То есть, я основываю свою модель мира на обратной связи. Изменять модель мира, учитывая обратную связь - это и называется учиться. Учиться можно пожизненно, уточняя, обогащая свою картину мира. В таком случае наша модель оказывается живой, изменчивой.

Если обратной связи нет, если индивид не готов изменять свою модель мира (следовательно, изменяться самому), что модель оказывается жесткой, она не меняется, какие бы новые данные индивид не получал. "Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда", "Не могу поступиться принципами". Именно из-за неизменности взглядов люди имеют свойство раз за разом наступать на одни и те же грабли. Люди часто держатся за свою убогую модель, чего бы это им не стоило. Ни провалы, ни болезни, ни аргументы они не желают воспринимать как сигнал о том, что что-то в их картине мира ошибочно. Неврозогенная модель приводит зависимого к зависимости ("аддикции"), созависимого к созависимости, но они не меняют свои постулаты о жизни. Следовательно, оказываются не способны изменить свою жизнь.

Разумеется, каждый человек (это в фундаментальное свойство любого знания) имеет аксиомы, которые он воспринимает как абсолютную данность. Нечто, в чем его переубедить невозможно, свою базовую систему верований. Это верования, структурообразующие для личности. Но: важно, какого масштаба эти верования, направленностью верования. Это могут быть Фундаментальные убеждения о мире и себе: о добре и зле, о смысле своей жизни, об источнике жизни, или мелочные верования: о способе креститься — двоеперстно или треперстно, о черных кошках.

Убеждения могут иметь разную направленностью. "Добро лучше, чем зло", или "человек рожден для счастья", а может быть и "Америка превыше всего", "Дойчланд убер аллес", "без денег я ничто" или какая-то другая глупость.

Об авторитетах: доверяй, но проверяй

Если бы каждый из нас начинал познавать мир с нуля, мы бы умирали, мало чему научившись. Культура накопила огромное количество знаний и навыков, которыми необходимо овладеть, и мы получаем их от своих родителей и учителей. Естественно, мы не может критически осмыслить их все, да и не нужно это. В культуре много мудрости. Но мы способны дать себе право проверять этот багаж, отказываться от того, что мы нашли ошибочным или дополнять чем-то принципиально новым.

В том багаже, что человек получает от своих воспитателей, могут быть (или не быть) навыки обратной связи, гибкости мышления. Либо нас приучают, чтобы мы самостоятельно проверяли эти знания и навыки — это называется учить думать самостоятельно. "Мне не нужно, чтобы ты переписывал учебник по литературе. Напиши, что ты сам думаешь об Онегине. Ты прочитал разных критиков, разные мнения, и ты можешь сформировать свое". Либо от нас требуют, чтобы мы заучили то, что сказано авторитетами, и повторили это. "Ты не раскрыл идейное содержание образа Онегина согласно учебной программе. Выучи, что написано об этом в учебнике, и перепиши сочинение".

Что вы говорите своим детям, если они делают что-то не то? "А ты подумай, как тебе было бы, если бы тебе сделали так же?". Или: "Нельзя, потому что я так сказала". В первом случае вы учите их пониманию, во втором — произволу

Если человек хорошо приучен к тому, что истина есть произвол старших, у него формируется стойкое убеждение в своей неспособности создавать собственное знание, в своем познавательном ничтожестве, или в своем величии — если ему кажется, что он приобщился к истинному знанию, которое дал ему Авторитет, или одновременно и в том, и в другом. Чей именно авторитет освещает истину в мире невежества — это уже вторично. Главное: истину мне должны сказать, и стану носителем этой истины. И не отступлю от нее. А если я — носитель великой Истины, врученной мне Авторитетом, то я причастен к его величию. А всех неверных — сами знаете куда.

Разумеется, есть смысл в авторитетах. Но самостоятельно мыслящий человек требует от авторитета стройной аргументации, доказательств, практических примеров. Авторитарно же настроенному человеку требуется убежденные интонации, без размышление и колебаний.

Органичное восприятие культурного пространства, одновременно с конструктивной ему оппозицией, критическое восприятие авторитетных идей и людей, с правом на критику и отвержение их, но и с правом приятия — необходимы для того, чтобы созидать гармоничную, конгруэнтную картину мира.

Осознанность

Как ни странно, мы можем довольно-таки плохо осознавать собственную модель мира. Мы настолько погружены в нее, что воспринимаем свою модель мира как сам мир. Чтобы отличить мир и его модель, нам необходимо посмотреть на себя как бы со стороны, сравнить свою модель с другой, с моделью другого человека. Причем сравнить с равным уважением (иначе такое сравнение вызывает злость — "все знают, как правильно, а этот нет"). И тогда мы можем принять наши убеждения как только лишь убеждения. Чтобы взглянуть на свою модель мира, надо выйти за ее границу.

Но и в этом случае осознавание убеждений может быть не элементарной задачей. Особенно это касается ограничивающих убеждений. Хорошо осознавать свою модель мира - значит, хорошо понимать себя. Если мы хорошо осознаем свою модель мира, мы:

• понимает свою систему ценностей, действуем, исходя из неё, внятно для себя расставляем приоритеты, и не мучаемся сожалениями об упущенных возможностях;
• мы понимаем внутренние конфликты и разрешаем их;
• мы знаем, что и зачем делаем, или осознанно позволяем себе этого не знать; мы ведем честный торг с миром и с собой , и принимаем результаты этого торга;
• мы принимаем себя как личность и умеем себя менять в том, в чем мы себя не устраиваем, или осознанно смиряемся с этим.

Чувствительность к противоречиям

Модель мира, будучи сложной системой, может содержать противоречащие друг другу части. Внутренние противоречия могут не мешать качеству нашей жизни и нашему самоощущению. Из одних и тех уст можно услышать "все люди братья" и "только православный имеет право...". И ничего, человек живет в своем убеждении спокойно, по крайней мере до тех пор, пока не упрется в это проиворечие в реальной жизни. Но внутренний конфликт может оказаться основой невроза.

Для того, чтобы картина мира была адаптивна, необходимо уметь устранять эти противоречивости. А для этого их нужно уметь обнаружить. В то же время чувствительность к противоречиям может быть очень и очень снижена. Особенно ярко эта детская черта мышления наблюдается у аддиктов. "Меня заставляет подшиваться начальница, я выпила немного на 55-летие, вот она и разоралась, грозится с работы уволить. А так у меня проблем нет". Разбираемся вместе с дочерью. Запои бывают? Да. По неделе. Напивается? Напивается, дерется, орет, спит где попало. Деньги теряет. Галлюцинации бывают? Бывают после запоя. Все так? Все так. Проблемы есть? Проблем нет. А это не проблемы? Так я ведь почти не пью, вот только на 55-летие выпила немного... Риторический вопрос: каково же качество карты мира это леди?

Конгруэнтность — мать порядка

Что мы ценим в карте местности? Напрашивается ответ "точность". Но это не совсем так: абсолютно точная карта — это карта в масштабе 1:1; идя в лес, брать с собой бумажную карту размером с лес... А если этот лес — 1000 километровый участок тайги?

С другой стороны, видя на карте в каком-то месте дорогу, мы ожидаем обнаружить дорогу именно там. А если этой дороги нет, возникает недоумение, ибо карта не соответствует местности. Мы ожидаем соответствия карты и местности. Причем за соответствие отвечает именно карта, но никак не ландшафт. Во-вторых, различные параметры карты должны соответствовать друг другу. Если одна половина карты выполнена в одном масштабе, а другая в другом, целостного документа не получится. Если мы откроем мелкомасштабную карту и увидим на ней обозначения, принятые для полукилометрового плана местности, разобраться в ней будет очень трудно.

Состояние соответствия, согласованности, гармонии в психологии обозначается термином "конгруэнтность".

Жизненная сила, адаптивность наших моделей определяется именно конгруэнтностью.
Во-первых, конгруэнтностью с миром. Если наша карты полна сущностей, за которыми не стоит ни объективной, ни субъективной реальности, если пути передвижения по нашей карте ведут в никуда — мы идем в никуда. В то же время, если основополагающие сущности на ней не представлены, мы пройдем мимо них и не заметим.
Во-вторых, это внутренняя конгруэнтность карты. Если одни части карты не соответствуют другим, значит карта ошибочна. Если в нашей модели есть конфликтующие части, мы будем раздираемы внутренними противоречиями. Суть невроза, суть зависимости — в неконгруэнтной, противоречивой карте.
Здоровый мозг (если нет болезненной нечувствительности к противоречиям ) непрерывно занят проверкой непротиворечивости наших моделей. Мы видим явления, сравниваем его с тем, что мы знаем о нем, чего ожидаем из него, и если мы обнаруживаем несоответствие, мы приступаем к его устранению. Мы можем один из следующих варинтов:

• изменить свою модель, найти новые закономерности, решить противоречие на более высоком логическом уровне;
• включить психологические защиты;
• уничтожить явление.

Рациональный ответ из этих трех только один. Большинство предпочитают два других.

Пусть мы будем разные. Мир можно и должно описывать разными способами. Разные способы должны дополнять друг друга. Если мы это понимаем, то мы обретаем очень полезную способность: вникать в разные модели, и их посредством обогащать свою. Мы обретаем великую терпимость.

Это не значит, что мы становимся абсолютно терпимы. У нас есть граница, за которой мы модели не рассматриваем и не принимаем, и не хотим принимать. Но если эта граница проходит по "женщине недопустимо ходить в брюках, а кто ходит в брюках, та проститутка" (в 60-е доводилось слышать такое), то ни о каком множественном описании речи быть не может. Авторитарная личность признает только одну правду. Ему сказали, что правильно, а он транслирует это в мир и требует подчинения свой правде, ибо правда — одна. Два таких правдолюбца могут убить друг друга за свою правду, за способ молиться, за советскую власть или царя-батюшку.

Если эта граница проходит так, где значится "не убий" — степень свободы неизмеримо больше. Тогда можно выслушать другого с уважением, решить для себя, может быть, он в чем-то прав, и принять в этом случае и его правду.

Информационная система,каковой является общество, адаптивна тогда, когда в ней представлены элементы с различными свойствами. То есть для общества необходимо, чтобы в нем были разные люди с разными моделями мира.
к содержанию
к оглавлению