Любовная зависимость

• Оглавление
• Введение
• Любовь и зависимость
• Кто, как и от кого зависит
• Ужасы любовной зависимости
• Выздоровление от любовной зависимости

Кто, как и от кого зависит

Аддикции разные, болезнь одна

Любовная аддикция в своих главных характеристиках мало отличается от других зависимостей (алкоголизма и наркомании, игровой зависимости и трудоголизма и так далее).

Ненасытность

Аддикт никогда не может насытиться предметом своей зависимости. Ему всегда мало: выпивки, игры, еды, отношений. Если бы любовный аддикт мог приковать к себе партнера — приковал бы.

Бесконечная повторяемость

Аддикт готов бесконечно повторять аддиктивные , циклы. Для алкоголизма очевидно наблюдаемые циклы – запои. Любовные аддикты бесконечно повторяют циклы сближение – конфликт – отдаление – отчаяние – сближение; поводы для конфликтов могут меняться, протекать каждый цикл может несколько по-другому, но основная структура неизменно сохраняется.

Автоматизм

Зависимый как бы зомбирован своим объектом зависимости. Он вновь и вновь прибегает к этому предмету помимо воли: запивает, или переедает, или уговаривает партнера вернуться. Так, зависимая женщина может давно уже понимать, что ничего хорошего от этой связи ждать не приходится, но, как будто помимо своей воли, снова и снова устраивает скандал, теряет партнера, мечтает его вернуть и вновь сближается с ним; при это сознательный разум (если он есть) внятно говорит о том, что надо просто расставаться, но «само собой» получается то, что получается.

Одержимость

Когда мы в жизни наблюдаем зависимого человека, кажется, как будто им владеет какая-то сила, внешняя по отношению к его психике, как будто «что-то вселилось» в человека и руководит им. Одержимый этим "чем-то", он как будто не сам принимает решения в том, что касается одержимости, словно злобная сила руководит его руками, ногами, головой, вынуждает действовать против своих интересов, вынуждает к беспрекословному подчинению. Зависимая женщина одержима предметом своей зависимости, ей не до собственной жизни, страшная сила влечет ее к «Нему», и до поры, до времени ей кажется, что она не способна противостоять этой силе.

Круг зависимости

Каждый взрослый человек вносит в текущую жизнь навыки, которые он приобрел в детстве. Любовный аддикт живет навыком выживания, который он приобрел в семье, где нормой было насилие. Отнюдь не обязательно и даже совсем не часто это физическое насилие, как правило это насилие психологическое. Оно является привычным фоном в семьях, где на детей орут, где один из членов семьи «прессует» других семейных, в семьях, где приняты манипуляции, шантаж, угрозы, где ребенок не имеет свободы выбора, где попытки выйти из-под контроля жестко пресекаются, часто без объяснения причин, в семьях, где детям вменяется обязанность быть правильными с точки зрения родителей, и никого не интересует личность ребенка, в семьях, где детям препятствуют, вырастая, психологически отделяться от родителей.

На насилие человек отвечает психологической реакцией диссоциации, то есть начинает как бы смотреть на себя со стороны, отделяется от себя. В ситуации насилия человек склонен диссоциироваться в глаза насильника, воспринимать себя из его позиции. Особенно этот механизм активен в раннем возрасте. Для ребенка очень характерно и естественно смотреть на себя глазами родителей, это его способ учиться, поскольку именно так удобно использовать механизм подражания, основной способ получения жизненных навыков детьми. И вот ребенок, находясь в ситуации насилия над собой (подозреваю, что относительно мягкие варианты насилия, вроде шантажа своим состоянием – «вот видишь, до чего ты доводишь свою бабушку» особенно зловредны, потому что воспитывают чувство вины) видит себя глазами родителя, приписывая родителю неприязнь к себе, видя себя «плохим», «неправильным».

Ребенку плохо, когда он видит себя таким. У ребенка развивается такое «понимание», что он ничего не решает, ничего не значит, и, чтобы его жизнь была сносной, есть единственный путь: угодить взрослым. А если родители еще и непредсказуемы, если или разные члены семьи предъявляют противоположные требования, потрафить каждому из них становится жизненно важной, но мало выполнимой задачей. Важность других и своя неважность способствуют диссоциации от самого себя.

)При любой диссоциации человек участвует в своей чувственной жизни лишь отчасти, не имеет полного доступа к собственным эмоциям, чувства его огрубляются, он не научается различать нюансы, не учится выражать свои чувства (в психотерапии это состояние называют "алекситимия", его очень важно учитывать в психотерапевтической практике).

Любовный аддикт, вступая в любовные в отношения, уже «знает», что его жизнь, его состояние определяется другим человеком. Он смотрит на себя глазами этого другого, и, пока другой приветлив, он счастлив. Но рано или поздно первое опьянение отношениями проходит, и другой возвращается к своей жизни, своим делам. Появление своего личного пространства у другого воспринимается как угроза, потому что любовный аддикт не умеет доверять, не признает самостоятельности. Если пресловутым Другим становится избегающий аддикт, все оказывается еще сложнее, еще резче.

Любовный аддикт пытается организовывать жизнь своего партнера так, чтобы ему, аддикту, было спокойно и хорошо, так, как это "правильно" с точки зрения любовно-зависимого человека. То есть: чтобы Другой непрерывно был под контролем, ни о чем и ни о ком, кроме аддикта, не думал, и непрервыно выражал преданность.

Сюжет созависимых отношений

В биографии любовных аддиктов прослеживается странное на первый взгляд обстоятельство: зависимая женщина упорно выбирает себе партнера, с которым она пройдет через один и тот же сценарий, через одни и те же этапы, и этот сценарий в непременно приведет к несчастливому концу. Большинство ее отношений оказывается вариациями на одну и ту же тему.

Склонная к зависимости женщина встречает мужчину, который кажется ей чрезвычайно привлекательным. Все другие рядом с ним – пресные, обыкновенные. Она тоже производит на него благоприятное, сильное впечатление. Они сближаются. Наступает медовый месяц, оба летают, как на крыльях, отношения кажутся преисполненными взаимной любви и нежности, зарождается великая надежда на будущее.

Но постепенно что-то разлаживается. Партнер начинает отстраняться. То ли происходит что-то крупное, очень неприятно (скандал, ссора, измена), то ли изо дня в день, из мелочи в мелочь нарастает конфликтность, отчуждение, и женщина чем дальше, тем больше, теряется, недоумевает, возникает и нарастает страх, что ее покинут, что она останется одна, ее пугает призрак грядущего одиночества.

Будучи не в силах представить себе жизнь без «Него», она все энергичнее пытается его удержать. Дом наполняет криками, скандалами, слезами. Чем отчаяннее она цепляется за него, тем больше накаляется атмосфера, тем сильнее он сопротивляется, тем активнее отдаляется от нее. Зависимая женщина чувствует себя униженной, обиженной, каждый конфликт, каждое отдаление больно ранит ее, тоска овладевает ею, вся жизнь концентрируется вокруг этих отношений, этих обид и ссор, все мысли поглощаются страданиями отринутой любви.

Рано или поздно все это становится невыносимым, и она наконец, в отчаянии, пытается отказаться от связи с ним. Но! Партнер вдруг начинает маневры, чтобы удержать ее. Он дает надежду, он пишет СМС-ки, может даже извиниться, нередко звонит, пьяный, или появляется перед очами. Полна надежд, зависимая радостно приближается к партнеру – и «обламывается»: он тут же начинает отдаляться. Цикл повторяется снова.

Как нередко говорят зависимые женщины: «Он и не со мной, и не отпускает меня». Хождение по кругу может продолжаться долго, до предела изматывая обе стороны. В конце концов отношения разваливаются, ибо терпеть это до бесконечности невозможно, оставляя после себя депрессию и нежелание каких-либо новых встреч. Но проходит время, раны залечиваются, новая встреча происходит – и все повторяется вновь.

Все логично. Если человек, который относится к себе как к ничтожеству, вступает в отношения с другим человеком, то он он будет «знать», что его жизненный комфорт должен обеспечить этот другой, и это другому приписывается обязанность строить свое поведение так, чтобы зависимый ощущал себя в безопасности. Отклонение от «правильного» поведения вызывают беспокойство, тревогу, страх, ибо кажутся опасными, чреватыми тем, что она, зависимая, будет брошена, останется в одиночестве, а одиночество для нее страшнее всего. Так запускается круг зависимости.

Зависимый пытается взять своего партнера на короткий поводок, тот сопротивляется, конфликт раскручивается, атмосфера становится такой, что из нее хочется сбежать, и другой сбегает: или буквально, или в алкоголь.

Зависимая женщина как правило «западает» не абы на кого, а имеет склонность выбирать себе в партнеры мужчин вполне определенного типа. Им нравятся прежде всего тот, кто впоследствии проявит себя как аддикт избегания. Аддикт избегания - это человек, который боится близости, бежит от интимного контакта. В то же время аддикт избегания боится и одиночества (но это - подсознательно). Именно такие мужчины вызывают интерес у женщин, склонных к любовной аддикции, почти безошибочно выбирающих именно того, с кем придется вступить в эту игру: нам нравится тот, кто похож на нас.

Такие отношения называются созависимыми (в этом контексте это несколько иное, чем в контексте алкогольной семьи). Эмоции в цикле созависимых отношений крайне интенсивны, "на пределе": в благоприятный период – это упоительное любовное опьянение,

Один и тот же человек в отношениях с одним партнером может выступать как любовный аддикт, с другим - как аддикт избегания. Например, по отношению к жене он проявляется как аддикт избегания, по отношению к любовнице – как любовный аддикт.

Это могло бы показаться удивительным, но одно обстоятельство расставляет все на свои места. Любовные аддикты и аддикты избегания очень похожи друг на друга. И те и другие подвержены одновременно и страху покинутости и страху интимности. Разница в том, что любовный аддикта осознает страх покинутости, и не осознает страх интимности, а избегающие аддиткы,Ж напротив: осознают страх интимности и не осознают страх покинутости. И, незаметно для себя, не осознавая этого, но вполне целенаправленно, любовный аддикт организует свое поведение так, чтобы, казалось бы, стремясь к интимному контакту, его не достигать, а избегающий аддикт, не допуская интимного контакта, в то же время и не может отпустить другого совсем.

Даже если склонная к личностной зависимости женщина выбирает себе более или менее психологически благополучного партнера (что случается), этот сценарий в той или иной мере реализуется.

Портрет аддикта

Как ни ищут «общий знаменатель» зависимой личности, на сегодня нет убедительных данных о том, которые позволили бы утверждать: такой-то тип личности обязательно сформирует зависимость. Но в то же время ясно, что в аддикцию люди попадают не в силу каких-либо случайностей, а в силу собственных судьбоносных психических тенденций. Именно поэтому нередко встречается тот факт, что один и тот же человек многократно меняет зависимости, например из наркотический – в алкогольную, или из пищевой — в любовную, а из нее – в алкогольную, и так далее.

Самоотношение

Развитию любовной зависимости очень способствует, если человек имеет низкую самооценку, относится к себе как к ничтожеству. Если ощущать себя неспособным к самостоятельному психологическому выживанию, «знать», что «как личность я ничего из себя не представляю», что собственная жизнь не имеет смысла и значения, и что только Другой может придать жизни и то, и другое, то очень естественно искать Спасителя, который должен обеспечить и самоуважение, и смысл, и значимость в мире.

Как правило, зависимые женщины не любят свою внешность, свое тело. Многие из них, судорожно пытаясь доказать себе и другим, что они чрезвычайно привлекательны, уделяют очень много времени своей внешности и кичатся ею (на самом деле, это хитрые маневры, предназначенные для того, чтобы не дай бог не соприкоснуться со своей нелюбовью к себе).

Из низкой самооценки, из уничижительного самоотношения происходит псевдопонимание: «Кто же на меня, такую, посмотрит», и кажется, что нет выбора, и хочется «держаться за то, что есть». Потерять «Его» млм "Её" - это не просто потерять его, это потерять надежду на любовь, на семью - ибо «такое ничтожество как я никому не нужно».

Беспомощность

Восприятие себя как беспомощного, незначимого, заталкивает человека в зависимость. Для любовно-зависимых людей синдром выученной беспомощности характерен в высшей степени. И это логично.

Неприязнь к себе, неоцененность себя, видимая бесперспективность, ощущение себя как игрушки бездушных сил, бесконечно превосходящих возможности выживания - естественно, в таком состоянии "нечему радоваться". И это "нечему радоваться" выливается в депрессию, иногда в тяжелую, иногда в скрытую.

Ощущение беспомощности, бесперспективности, депрессия никак не зависит от внешних обстоятельств, от реальных успехов человека, испытывающего синдром выученной беспомощности. Ни очевидные социальные успехи, ни творческие достижения, ни карьерный рост не могут убедить «беспомощного» в том, что он значимый, умелый, ценный человек, не выводят его из ошибочного отношения к себе.

Мне плохо, я беспомощен, я ничего не могу сделать, чтобы мне стало хорошо – так хотя бы создать иллюзию комфорта (это путь к химической зависимости), или найти Спасителя, который сделает мне хорошо, станет мне добрым родителем, спасет меня от себя самого – это путь к любовной зависимости (или в тоталитарную секту).

И, если уж кто-то назначен Спасителем, то самым страшным беспомощному кажется его потерять, поскольку кажется, что только этот Другой, этот Спаситель может своей личной силой спасти от агрессивного натиска внешнего мира и собственных кошмаров, и другому приписывается обязанность спасать. Зависимость - эгоизм беспомощного.

Реакция ухода

Аддиктами становятся люди, склонные к реакции ухода от проблем, к психологическим защитам. Любовный аддикт не меняет себя, не решает внутренних проблем, он их нередко даже не осознает как проблемы. Он пытается сбежать от себя в отношения с другим человеком. Любовная аддикция — это попытка заставить другого, чтобы он спас «меня от меня».

Тревожность

Для любовных аддиктов характерна повышенная тревожность, что вполне понятно: если ощущать себя щепкой, безвольно мчащейся в потоке жизни, от которой ничего не зависит, внутренний покой недостижим. В таком случае любое отклонение от «правильного» порядка вещей кажется опасным, чреватым неодолимыми трудностями: если понесло не туда, то неизвестно, куда занесет, выбраться будет невозможно.

Жесткость установок, правил, привычек

Любовно-зависимые жестко держатся за однажды усвоенные правила, они знают, как «правильно», и очень крепки в своих убеждениях. Нарушение их правил другими – это трагедия. Например, если женщина убеждена в том, что кто-то должен «сам догадываться» до того, что надо сказать ей в определенный момент, то должен – и все тут. «Он сам должен догадаться, что я расстроилась на работе, и со мной надо поговорить» – говорит зависимая дама, а ее муж об этом не догадывается, он вообще любит помолчать. Но для нее это невыносимо, и самое невыносимое, что должен – а не догадывается. Железобетонное правило столкнулось с реальностью, и тем хуже для реальности, да и для обоих участников драмы.

Перекладывание ответственности

Зависимый потому и зависимый, что перекладывает ответственность за себя на другого. Причем, нередко декларируется прямо противоположное, и во многих других областях жизни, не связанных с личными отношениями, любовно-зависимые женщины проявляют способность брать на себя ответственность и нести ее, например, в работе. Но работа – это только работа. А в том, что фундаментально определяет качество жизни, ответственность возлагается на других.

«Он поломал мне жизнь» – то есть он, только он, виноват в том, что мне сейчас так плохо, в том, что я не способна с благодарностью помнить о том, что нас объединяло, он виноват в том, что я забыла о том, что я – отдельная личность со своей жизнью.

Тотальный объяснительный стиль

В этом "поломал жизнь" раскрывается еще одна особенность мышления склонных к любовной зависимости женщин: привычка обобщать плохое и тотально распространять его. Присмотритесь к формулировке: не "он испортил мне часть жизни", но "поломал жизнь"! Всю! Навсегда! Совсем! Таким простым приемом обесценивается прошлое, а будущее делается мрачным и ненужным.

Низкая осознанность чувств, неумение выражать свои чувства

Дезадаптивные установки, или ограничивающие убеждения

Говоря бытовым языком, любовно-зависимая женщина закомплексована (все это в полной мере касается и зависимых мужчин). Ее самоощущение определятся дезадаптивными установками, (в НЛП принят термин «ограничивающие убеждения»), которые ей были навязаны воспитанием и обучением. Дезадаптивные установки, или же ограничивающие убеждения, могут касаться себя, мира, отношений, семейного устройства, должного, желательного, недопустимого.

Например,такое убеждение: я должна (должен) соответствовать высокому образцу, я ему не соответствую, и потому я плохая, некрасивая, убогая, (не мужественный, плохой, убогий, жалкий, не сексуальный) и мне надо ни в коем случае никому этого не показать.

Мир ужасен (опасен, мрачен, неприветлив), и только могучая внешняя сила может меня спасти.

Взрослый человек может быть счастлив, только если у него есть полноценная семья, очень большая зарплата, приличная машина... (подставьте нужное).

Если меня никто не любит, значит, я никуда не гожусь.

Я такая (такой), какой (каким) меня воспринимают другие. Если другие воспринимают меня плохо, значит я плохой. Необходимо сделать все для того, чтобы меня воспринимали хорошо

Список можно продолжать очень долго. Самое печально, что, хотя со стороны кажется очевидной нелепость этих убеждений, изнутри они кажутся единственно правильными. Они не разрушаются логикой: умом понять их ложность легко, но вот научиться чувствовать по-другому, это бывает много сложнее.

Самые опасные, самые деструктивные из этих дезадаптивных установок, ограничивающих убеждений, «комплексов», как их ни назови, это уничижительные убеждения о себе, нелюбовь к себе, самоотрицание, самонеуважение. Именно они образуют невротическую ткань, на которой вышивается узор любовной зависимости.

Человек способен меняться

Хорошо во всем этом то, что человек может меняться, может перерастать неврозогенные привычки мышления. Вы можете научиться понимать, принимать и любить себя, чувствовать себя субъектом собственной жизни, полноценным хозяином или хозяйкой себя. На это не просто решиться, это требует мужества, но это – возможно.